Code Geass R2 icons

Code Geass R2 icons

Gino & Anya

take=comment

1	2	3	4	5
6	7	8	9	10
11	12	13	14	15
16	17	18	19	20

@темы: icons, code geass

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

О, ужас

Захотелось наивной чукотской девушке полюбоваться артом с второсезонным Тьерией. Полюбовалась. На длинноволосого Тьерию с бюстом четвертого размера. На коленях у Риббонза. В объятиях Сецуны. В постели у Лайла. Чертов кроссдрессинг. Проклятые та-серия и фантазия Сумераги.

В такие моменты во мне просыпается злобный антислэшер.

@темы: gundam 00, хуйня с картиночками

---

"История"

Название: История
Автор:  Альнаира
Фандом: Bleach
Жанр: general
Рейтинг: PG
Персонажи: Рангику, Иба и бэкграундом все, кому не лень
Саммари: Мацумото не в первый раз рассказывает эту историю
Warning: - автор не умеет писать боевку, поэтому так скупо;
- автор не умеет писать серьезный джен, поэтому... так;
Примечание: написано по заказу  Мировега. "Предание об О-Тэй" взято отсюда
Дисклеймер: все Кубо Тайто

— … Когда же через несколько дней прибывшие покинули гостеприимных хозяев, Нагао узнал, что он обручен с О-Тэй, шестилетней дочерью гостя. А еще он узнал, что обе семьи заключили договор, по которому свадьба должна состояться сразу же по окончании обучения Нагао. Однако лишь карма предопределяет судьбу человека. Ибо здоровье О-Тэй оказалось слабым и к пятнадцати годам болезнь легких привела ее на порог смерти…
Мацумото не в первый раз рассказывает эту историю. Ни разу она не сбилась; речь у неё плавная, завораживающая. Шинигами слушают с тем же интересом, что и недавние байки Мадараме. И немудрено — некоторые умерли до того, как появилась история об О-Тэй.
— …Нагао ошеломленно смотрел на нее, не в силах собраться с мыслями. В ответ на свое удивление он увидел слабую улыбку на ее милом лице. Своим тихим, прерывающимся, почти призрачным голосом О-Тэй продолжала: «Да, я имею в виду, что в этом мире, в этой настоящей твоей собственной жизни, Нагао-сан… Если только ты действительно очень захочешь этого. И еще, для того чтобы это произошло, я должна снова родиться девочкой. Потом вырасти… Поэтому тебе придется ждать… Пятнадцать-шестнадцать лет… Это действительно долгий срок… Но, мой суженый, тебе ведь сейчас только девятнадцать…»
Выражение лица Мацумото почти сочувственное. Почти — потому что, как всякая женщина она немного романтик, но понимает все нюансы таких обещаний.
Рядовые десятого разочарованно вздыхают, когда их лейтенант поправляет шарф так, чтобы он прикрыл открытую жадным взглядам грудь. Для близких знакомых Рангику пялиться на её прелести слишком скучно.
Хисаги чуть усмехается, лицо Ибы все так же непроницаемо.
— … Шли годы. Постепенно родные Нагао начали требовать, чтобы тот взял себе жену. Ведь Нагао был единственным сыном в семье, насчитывающей несколько десятков поколений. Невозможно было допустить, чтобы эта длинная цепь прервалась. И через некоторое время Нагао уступил желаниям близких, взяв жену по выбору своего отца. Но и после свадьбы он продолжал посещать свою семейную гробницу и исполнять ритуал перед поминальной табличкой О-Тэй…
В приоткрытое окно влетает адская бабочка, садится в сложенные чашей ладони Мацумото. Иккаку, трезвея, смотрит на неё внимательно, лицо Юмичики бесстрастно.
— Сожалею, но рассказ придется прервать, - хрипловато говорит Рангику и добавляет официальным тоном: - Лейтенант Иба, нас вызывают.

* * *

Центральные районы Руконгая редко страдают от появления Пустых. Это удел окраины. Но в последнее время происходит слишком много странного, чтобы чему-нибудь удивляться. Несколько Пустых прорвались к центральным районам. На их устранение отправили два отряда.
Седьмой и десятый.
Впереди седьмого возвышается огромная фигура капитана Комамуры. Крайний Пустой почти с него ростом. Впереди десятого — капитан Хицугая. Маленький, растрепанный, строгий.
Его упреки и ворчание развлекают Мацумото. Но она знает грань, за которой забавный беловолосый мальчишка превращается в капитана с давящей к земле реяцу. Рангику нравится чувствовать себя по отношению к нему старшей сестрой. Думала бы — матерью, она любит детей, но кому нужна мать, коротающая вечера и ночи за бутылкой саке?
В окружении мужчин, которым отцовство снится в самых страшных кошмарах…
— Лейтенант! – кричит кто-то из офицеров десятого.
Пустые похожи на драконов из европейских сказок: по массивному, покрытому броней телу прыгают маленькие человечки, стремясь нанести смертельный удар. Седьмой и десятый отряды работают слаженно, ни одного лишнего выпада; безупречная дисциплина за двумя такими разными капитанами.
Неподалеку Иба — якудза якудзой, как не посмотри — приканчивает Пустого, разъяренного, но уже беспомощного. Рангику произносит название атакующего кидо, свет льется из её рук. Ей нет нужды освобождать зампакто: воздух ощутимо холодеет, когда на Пустого бросается ледяной дракон.
У капитана нет чувства времени, но быстрому бою оно часто мешает.
Банкай капитана Комамуры причинил бы Руконгаю невосполнимые убытки.
Рангику улыбается своим мыслям, рядом капитан Хицугая говорит что-то привычно недовольное, припечатывает грозным «Мацумото» и важно уходит, а кажется — обиделся. Она опять его не слушает, какая невнимательная.
— Мацумото-сан, - спрашивает Иба как будто бы смущенно, - что случилось с этим Нагао?
Рангику с особой грацией, с расчетом на возможных зрителей поправляет шарф, волосы и начинает тихим проникновенным голосом:
— Но и после свадьбы он продолжал посещать свою семейную гробницу и исполнять ритуал перед поминальной табличкой О-Тэй. Делая это, он всегда вспоминал свою невесту с нежностью и любовью. Но мало-помалу ее образ становился в его памяти все туманнее и наконец стал похож на сон, который так трудно вспоминается днем…
Якудза, наверное, не любят такие истории. Неграмотной оборванке Ран-чан её рассказали уже в Академии. Они обожали говорить о любви, беспечные, наивные девушки. Лейтенант десятого Мацумото запивает её ставшим безвкусным саке.
Привычка.
— … Хозяин постоялого двора, где Нагао снял комнату, сказал, что сейчас придет девушка-служанка и принесет все необходимое. И вот она появилась, неся перед собой масляный светильник. От того, что увидел Нагао в неверных бликах этого света, его сердце забилось так, как оно никогда еще не билось в его груди. Так странно, так поразительно эта девушка напоминала ему О-Тэй, что Нагао вынужден был ущипнуть себя, чтобы поверить, что это не сон…
Простой фокус — перерождение. Как жаль портить красивую сказку грубыми реалиями. Куда-то пропадает умиротворенное настроение, на губах — привкус саке.
— И что же она ответила? – спрашивает Иба.
Ему привычны веселые рассказы про баб и драки. Мацумото тоже. Она с удовольствием смеется над ними. Уроженка Руконгая Ран-чан.
Она продолжает рассказ. Рядом маячат рядовые, третьему офицеру седьмого выговаривает капитан Комамура.
— … Нагао женился на девушке из Икао. Их брак был счастлив. Но ни разу после первой их встречи она не могла вспомнить, что она говорила в тот вечер. Как не могла вспомнить и что-либо о своем предыдущем существовании. Это воспоминание о прошлом рождении волшебным образом вспыхнуло на один краткий миг, с тем чтобы померкнуть навсегда..
Мацумото замолкает. Впору бы загадочно улыбнуться, сказать еще что-нибудь, но неохота.
— Попал мужик, - печально констатирует Иба.
И Рангику смеется звонко, счастливо, как уже много лет не смеялась. Рядовые седьмого восхищенно пялятся на её грудь. Иба смеется тоже.
Вот уже есть планы на вечер.
Обмыть историю.

@темы: bleach, фнфкшн

---

Про Хеталию

По примеру  -Asmo- решила запостить список своих любимчиков в APH.

1. Россия (Иван Брагинский) - это, наверное, дань патриотизму Но он и без этого великолепен. Особенно его улыбка, сражающая всех наповал, и как он может говорить самые жуткие и пугающие вещи, улыбаясь, как маленький ребенок. А Генерал Мороз - это что-то невообразимо прекрасное

2. Беларусь (Наталья Арловская) - роковая девушка в платье Лолиты, с ножиком в руках и убийственным взглядом. С виду хрупкая и нежная, а как посмотрит - все кидаются прочь, как от улыбки её старшего братца, который, к слову, сестру побаивается.

3. Германия (Людвиг) - мужчина с внешностью "умереть и не встать", волевой ЧС, чорд, ЧС! Самый прекрасный хеталийный мужчино + еще много, много достоинств. Германия/Россия - ОТР! Германия/Италия - ОТР! За такого и в ад, и в рай, и с десятого этажа.

4. Австрия (Родерих Эдельштайн) - мечта слэшера, аристократ с "тонкой душевной организацией", воплощенная элегантность. Что еще сказать? Австрия/Венгрия - ОТР, гетный, что радует

5. Англия (Артур Кёркланд) - бывший пират, монархист в короне, спорщик и ревнивец. Злопамятный. До сих пор недоволен победой Америки и с Францией вечно цапается. Но зато как он это делает

@темы: манга, axis powers hetalia

---

#45

Не ожидала, конечно, но приятно, что выбрали Акацки, а не кого-нибудь другого. Не Юки Кросс же быть, в самом деле.

@темы: vampire knight

---

Kyou Kara Mao

Конрад

@темы: аниме

---

Пиар сообщества

@темы: gundam 00, реклама

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Happy birthday, Lelouch!

05.12.2008 в 00:01

Пишет  ~Castiel~:

***

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

...

Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя...

Год не прошел - спроси и сведай,
Что уцелело от нея?

Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горючей влагою своей.

Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебный взор, и речи,
И смех младенчески живой?

И что ж теперь? И где все это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он!

Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!

Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья...
Но изменили и оне.

И на земле ей дико стало,
Очарование ушло...
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.

И что ж от долгого мученья
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

«P.S. С днем рождения, Лелуш…»

@темы: code geass

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вопрос жизни и смерти

В чем смысл написания имен персонажей на английском в русских текстах?

@темы: фнфкшн

---

Тест по персонажам Реборна

Предыдущее

Мой результат:

1 Xanxus
2 Hibari Kyoya
2 Gamma
2 Superbia Squalo

5 Chrome Dokuro
5 Uni
5 Irie Shoichi
5 Nosaru
5 Viper/Mammon
5 Rokudo Mukuro
5 Bianchi
5 Fuuta
5 Belphegor
14 Sasagawa Ryohei
14 Dino
14 Byakuran
14 Lal Mirch
18 Gokudera Hayato
18 Yamamoto Takeshi
18 Lambo
18 Romario
18 Naito Longchamp
18 Glo Xinia
18 Tazaru
18 Colonnello
18 Kusakabe Tetsuya
18 Kakimoto Chikusa
18 Lanchia
18 I-Pin
18 Dr. Shamal
18 Kurokawa Hana
18 Lussuria
18 Sawada Iemitsu
18 Hibird
35 Sawada Tsunayoshi
35 Leonardo Lippi
35 Reborn
35 Joshima Ken
35 Birds
35 Sasagawa Kyoko
35 Sawada Nana
35 Levi A Than
35 Basil
44 Skull
44 M.M.
44 Miura Haru

Не думала, что Ирие обгонит Лал Мирч, а Мукуро окажется аж на пятом месте. Зато в четверке лидеров все обожаемые обкончательные мужчины KHR. Пройти тест можно здесь.

Пересмотр дела вкусов

@темы: флэшмобы, khr!

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Gundam 00 - заметки

1. Ванг Лью Мей Она очаровательна, и ей безумно идет национальная одежда.

2. Грэхем чудо, как хорош. Пока это самое внятное, что я могу о нем сказать.

3. Сецуна и Марина точно идеальная пара. Хорош контраст - ему шестнадцать, а ей двадцать четыре. Напоминает пару Энакин/Падме, хотя Марина решительностью Амидалы не обладает.

4. Али - Секс-символ всея сериала. Локон Стратос нервно курит в сторонке.

5. Что действительно бесит, так это Троны со своими пилотами.

запись создана: 26.10.2008 в 19:31

@темы: gundam 00, аниме

---

Оо

В буржуйском фандоме любят Монику Крушевски. Появлялась сия особа на экране раз семь от силы, а под конец вообще умерла, но относятся к ней, как к главной героине. Парадокс?

@темы: code geass

---

#33

02.11.2008 в 17:13

Пишет  Мировега:

Сильно-сильно запоздалый подарок
Название: Баллада
Автор: я, Мировега
Бета:  Tadanori
Фэндом: Блич
Жанр: *мрачно* Чего там только нет
Рейтинг: пусть будет PG-13
Пейринг: Кайен/Рукия, Кайен/Мияко (все чрезвычайно условно)
Размер: мне проще воспринимать это как цикл драбблов
Статус: закончен
Дисклаймер: не мое - и слава богу. Слова песни принадлежат Канцлеру Ги.
От автора: писалось в подарок для  Альнаира на День Рождения. Нижайше извиняюсь за столь ужасающую задержку, Медея-доно. С Днем Рождения вас, пусть и давно минувшим

Слетают на плечи
Обрывки несказанных слов,
Банален и вечен,
Сюжет, к сожаленью, не нов –
Так единодушно
Над этим смеется свет:
Ты мне очень нужен,
А я тебе - вовсе нет.

- Кайен-доно! Кайен-доно, да подождите же вы!
Лейтенант третьего отряда удивленно оборачивается и едва успевает отступить сторону – девушка-торопыга спотыкается и кубарем летит ему под ноги, непременно сбив бы, останься он на прежнем месте. Он незаметно улыбается и тут же спрашивает суровым тоном:
- Что случилось, Рукия?
- Вас хотел видеть Укитаке-тайчо, Кайен-доно!
Кайен вздыхает и протягивает ей руку, помогая подняться; Рукия смотрит на него счастливыми глазами. Он улыбается уже открыто и тянется потрепать ее по волосам:
- А спешить-то зачем так было?
Все в отряде знают: Кучики Рукия по уши влюблена в своего лейтенанта, да и сложно было ни о чем не догадаться, глядя на эти сияющие глазищи. Кажется, не в курсе оставался только сам лейтенант, но с Кайеном-доно ничего нельзя сказать наверняка – возможность понять, шутит он или же говорить серьезно, выпадает достаточно редко. Шинигами тринадцатого даже подтрунивали на эту тему, но не обидно: Рукию в отряде любили. Ну и Соде но Шираюки был достаточно весомым аргументом в пользу благоразумного молчания, разумеется.
Рукия смотрит на него непонимающими глазами; кажется, возможность того, что можно поискать его не спеша, просто не приходила ей в голову. Кайен ухмыляется и качает головой:
- И что же мне с тобой делать, Кучики? Подобное рвение на работе – довольно-таки тревожный симптом. Может, мне отправить тебя в четвертый отряд? Ненадолго, на недельку-другую?
- Опять вы шутите, Кайен-доно, – говорит Рукия обиженным голосом, но Кайен видит пляшущих в ее глазах бесенят. – Разве не в этом заключается моя работа шинигами?
- Всем бы твое чувство ответственности, – хмыкает лейтенант. – Ладно, пошли уж, чудо мое. Что там хотел Укитаке-тайчо?
Рукия едва поспевает за ним смешным семенящим шагом, на ходу рассказывая о поручении капитана; он не слишком вслушивается и просто наслаждается моментом. Жизнь прекрасна, и надо быть полным идиотом, чтобы этого не понимать.

Искусство притворства
С досады постигла давно,
Ведь это так просто –
Смеяться, когда не смешно,
И вместо проклятий
Придумать приветствий вязь,
При виде объятий
Осколками слез давясь.

Особняк Кучики – большой, пустой и тревожный; каждый раз, когда Рукия заходит внутрь, она отчетливо осознает: ей здесь не место. Многочисленные поколения аристократов ощутимо давят ей на плечи, и она чувствует себя все той же руконгайской оборванкой, непонятно как выбившейся в люди. Но по странной иронии судьбы ей отныне предстоит называть это чужое место своим домом, и она старается из всех сил, но пока получается что-то не очень. Особняк продолжает казаться ей большим, безумно пустым и холодным.
Свою лепту вносит в это ощущение и Кучики Бьякуя, глава клана, невесть зачем и почему снизошедший до безродной выскочки. Лучше уж оказались бы правдой те отвратительные слухи, что ходили по Академии во время ее вступления в клан, – это было бы хоть понятно; но нет, глава клана Кучики неизменно безукоризненно вежлив и не позволяет себе в сторону своей названой сестры ни одного лишнего движения. И это, в общем-то, хуже всего. Да, она уважает и преклоняется перед нии-сама, но вежливость и уважение – это, наверное, все же не совсем то, что соответствовало бы ее представлениям о семье. Совсем не то. Но изменить что-либо не в ее власти, и Рукия старается убедить себя в том, что этого вполне достаточно. В конце концов, ей и так безумно повезло… Глупо было бы сердить судьбу мечтами о большем.
Кайен-доно перевернул ее взгляд на мир в целом и аристократов в частности – слишком не похож он был на нии-сана, слишком не похож на нее саму – ту, которой она так хотела стать. Его существование таким, какой он есть – бред, иллюзия, мара; такого просто не может быть, потому что не может быть никогда. Аристократы – величественно-надменны, презрительно-холодны; аристократы никогда не ведут себя неподобающим образом просто потому, что это ниже их достоинства. Она прекрасно вызубрила этот урок и хорошо знает, как полагается себя вести аристократам, пусть даже среди них каким-то образом затесалась девчонка из Руконгая.
Со временем Кайен-доно удостоился почетной должности исключения из всех мыслимых и немыслимых правил, и ей иногда безумно жаль, что ее фамилия отныне – Кучики, а не Шиба.

Сердце бьется, словно в клетке мышь,
Лезет в уши тишина.
Полночь рвется, рядом ты стоишь,
Словно призрак из плохого сна.

На территории тринадцатого отряда почему-то темно, тихо и абсолютно безлюдно; даже в кабинете капитана не горит свет, хотя Укитаке-тайчо частенько засиживается допоздна над какими-то документами или просто с интересной книгой и чашкой зеленого чая. Рукия мимоходом удивляется этому факту, но не останавливается и идет дальше – ее ведет что-то, непонятное даже ей самой, но чему совершенно невозможно противиться. Вот она уже прошла административный корпус, вот – площадки для тренировок; ещё чуть-чуть и она дойдет до границы территории отряда. Внезапно в стороне она видит отблеск огня и машинально смотрит в ту сторону, соображая, чтобы это могло быть, но, так ничего и не придумав, просто идет в том направлении. Через какое-то время она уже может разглядеть, что это костер, который окружила толпа шинигами – здесь, наверное, собрался весь тринадцатый отряд. Не успевает она изумиться подобному, как кто-то за ее спиной говорит:
- Опять опаздываешь, Кучики.
Рукия в страхе разворачивается, но уже на полпути облегченно вздыхает: это всего лишь Кайен-доно, теперь он расскажет ей, что здесь происходит, теперь все будет хорошо. Она спрашивает:
- Кайен-доно, а что случи…
- Потом, все потом, – прерывает ее лейтенант. – Пошли, нас уже заждались.
Он быстрым шагом направляется в сторону костра; Рукия едва-едва за ним поспевает, но не решается попросить лейтенанта идти не так быстро. Идти становиться все труднее и труднее, но она упрямо следует дальше. И лишь добравшись до границы освещенного круга, Рукия понимает, что больше не сделает и шага – перед ней будто кто-то возвел невидимую стену, не пускающую ее к остальным. Так она и замирает, на рубеже между светом и тьмой; Кайен-доно будто не замечает, что ее больше нет рядом, и останавливается лишь возле самого пламени. Затем медленно оборачивается, и ей становится не по себе от его тяжелого взгляда.
- Что ты там застыла, Кучики? Тебе требуется отдельное приглашение?
Рукия хочет сказать, что не может идти дальше, но грудь внезапно что-то сдавливает и она не может уже не то что говорить, но даже вдохнуть. Судорожно хватая ртом воздух, она мельком замечает нечто странное – с формой Кайена-доно что-то не так. Но ей сейчас слишком не до того, и она просто говорит себе, что неровный свет костра сыграл с ней дурную шутку.
- Ну, Кучики? – в голосе лейтенанта слышится нетерпение. – Где ты там?
- Я… я сейчас, Кайен-доно, – эти слова даются ей с трудом; внутренний голос буквально вопит об опасности, но Рукия все никак не может понять, что именно ей угрожает. Глаза непонятно с чего начинают отчаянно слезиться; поморгав пару секунд, она все же понимает, что именно кажется неправильным, и тихо вскрикивает от ужаса. Форма Кайена-доно залита кровью, и в отблесках костра она расцвечена во все оттенки багрового.
- Кайен-доно…
Лейтенант адресует ей вопросительный взгляд, как будто и не заметив ее испуга:
- Чего тебе, Кучики?
- Вы ранены, Кайен-доно? – голос Рукии срывается, подсознательно она ощущает, что что-то здесь не так, что-то неправильно, но не может осознать – что именно. И это пугает и настораживает, хотя она и так уже перепугана дальше некуда.
Кайен-доно несколько секунд смотрит на свое залитое кровью косодэ, затем поднимает взгляд на Рукию и улыбается:
- Ерунда какая. Так ты идешь, Кучики?
Если бы она могла, Рукия бы попятилась – настолько чужой выглядела эта кривая усмешка на губах Кайена-доно; но ее ноги будто приросли к месту, и счастье ещё, что лейтенант тоже не больно-то спешит идти ей на встречу.
- Кайен-доно…
- Ну хватит, Кучики! Я и так провозился с тобой дольше, чем следовало.
Его лицо неожиданно меняется – осунулись скулы, запали глаза, горящие каким-то странным зеленым цветом, образовался провал на месте носа, безобразно опухло лицо; теперь он похож на какую-то странную помесь утопленника со скелетом, и это страшно как никогда. Существо, бывшее несколько секунд назад лейтенантом тринадцатого отряда, ловит ее взгляд и ухмыляется; между острыми зубами мелькает длинный тонкий язык. Рукия кричит от переполняющего ее ужаса, кричит, но не может сдвинуться с места и даже оторвать взгляд от этого чудовища – не может. А оно все ухмыляется и делает шаг ей на встречу; Рукии кажется, что она падает в темную, бездонную пропасть, и что так будет продолжаться вечно, и…
…Она просыпается с криком.

Вот спрятаться мне бы
И сердце закрыть на засов;
Уставилось небо
Глазами испуганных сов,
И времени кости
Я в злобе иду ломать:
Я жду тебя в гости –
А ты не придешь опять!

- Командировки на грунт за прошедший месяц: Кувабара Мизуна, десятый офицер тринадцатого отряда, срок пребывания на грунте – неделя… Эй, Кучики, ты там заснула, что ли?
Рукия вздрагивает, заслышав голос лейтенанта над ухом, и широко распахивает готовые вот-вот закрыться глаза. Спать хотелось безумно, а один вид этих проклятых документов повергал в столь беспросветное отчаянье, что хотелось пойти и утопиться в первой попавшейся луже. Но нельзя: она сама вызвалась помочь Кайену-доно разобраться с бумагами, и теперь надо довести это дело до конца.
- Все в порядке, Кайен-доно, не беспокойтесь, – она с трудом подавляет зевок и снова утыкается в скучный отчет о распределении миссий на грунт, затылком ощущая внимательный взгляд лейтенанта.
- В порядке? С каких это пор ты научилась врать вышестоящим, Кучики? – Рукия вздрагивает повторно: Кайен-доно стоит прямо перед ней, хотя она готова поклясться, что ещё секунду назад он сидел за своим столом. – Ты даже моего приближения не заметила. Нет, Кучики, ты уже не работник.
- Кайен-доно… – в голосе Рукии слышатся беспомощно-панические нотки; больше всего на свете она боится сейчас, что ее выставят за дверь, хотя ещё совсем недавно буквально мечтала о таком повороте событий.
Лейтенант непреклонно качает головой:
- Иди-ка ты спать, Кучики. Все равно ведь скоро уснешь, а спать на документах не так уж удобно, поверь моему опыту.
Рукия уныло кивает и плетется к выходу, чувствуя себя паршиво как никогда, и физическая усталость здесь даже почти ни при чем. Внезапно ей в спину доносится:
- Эй, Кучики, не грусти ты так. Вот закончим с этими дурацкими отчетами, так выберемся куда-нибудь в Руконгай, проведем парочку тренировок.
Она медленно разворачивается и ошеломленно пялится на улыбающегося лейтенанта; стараясь не показывать своего волнения, спрашивает:
- Быть может, завтра, Кайен-доно?
Рукия замирает от нахлынувшей надежды, но Кайен-доно качает головой:
- Вряд ли я сегодня закончу, да и надо будет занести завтра эти грешные отчеты в канцелярию первого отряда. Как-нибудь позже, ладно?
Она печально кивает; Кайен-доно вновь утыкается в бумаги, и ей не остается ничего другого, кроме как выйти и плотно прикрыть сёдзи за собой. Несколько секунд Рукия просто стоит, прислушиваясь к тихому шелесту кисти и шороху бумаги; затем, бросив прощальный взгляд на пробивающийся из-под сёдзи свет, неслышно уходит.
Что же, когда-нибудь – это гораздо лучше, чем никогда.

Я так лицемерна –
Рецепт очевидно-простой –
С той девочкой нервной,
Кого ты считаешь женой.
Улыбки как листья
Растут на моих губах,
И все ж от убийства
Меня отделяет шаг.

В Руконгае поздней осенью сыро, влажно и чертовски холодно – это время вообще не способствует активной трудовой деятельности, а уж на учения шинигами идут с донельзя кислыми лицами и прямо-таки похоронным настроением. Но когда кому-то там наверху – даже не руководству отряда, а как минимум со-тайчо – попадает под хвост некая вожжа, безжалостно выгоняющая отряды на так называемые «учения»-мучения, то остается только сжать зубы покрепче и молчаливо подчиниться приказу. Хоть и высказав нецензурно в глубине души все, что ты об этом думаешь.
Рукия вздыхает и покрепче приживается к дереву, ствол которого неизвестно каким образом умудрился остаться почти сухим. За ночь выпала обильная роса, а утром для полного счастья ещё и объявился густой туман, снижающий видимость практически до нуля, но бессердечное начальство это не остановило – половину отряда все равно выпихнули в засады «отслеживать возможные угрозы спокойствию Сейрейтея», не обращая внимания на жалобные стенания страдальцев. Так что теперь Рукии предстояло торчать в каких-то влажных кустах как минимум до обеда, и ее эта перспектива ничуть на радовала. «Ксо, да какие угрозы для безопасности Сейрейтея в такую погоду, в самом-то деле?»
Внезапно где-то рядом с ней раздаются шаги; Рукия замирает, вся превращаясь в слух. Неизвестный едва слышно шелестит прелой листвой под ногами и тихо ругается, споткнувшись о какой-то корень. Рядом с ней кто-то хмыкает, и Рукия думает, что незнакомцев двое, только шаги второго совсем не слышно. Этот второй вдруг с явной насмешкой приглушенно говорит:
- Дальше можно уже не скрываться – ты и так переполошил всю округу.
Голос кажется смутно знакомым, но Рукия все никак не может вспомнить, где же она его слышала, пока первый из странников не огрызается в ответ:
- Ну не всем же быть прирожденными следопытами. Я вот с лесом не дружу.
Это же Кайен-доно, потрясенно думает Рукия. Кайен-доно, а с ним Мияко-сан; вот почему голос показался ей таким знакомым. «Что они делают здесь, так далеко от лагеря?»
- Ты же вырос здесь, в Руконгае. Как ты можешь не дружить с лесом?
- А ты думаешь, почему я удрал в Сейрейтей? Эти чащобы достали.
- Страшная тайна наконец-то раскрыта, – мелодично смеется в ответ Мияко-сан. – А я-то думала, ты хотел выполнить свой долг шинигами.
- Ну и это тоже, конечно…
Внезапно перед опешившей Рукией возникло торжествующие лицо лейтенанта, издавшего победный клич:
- Ага, нашел! Что ж ты молчала все это время, а? Мы уж тебя ищем-ищем, ищем-ищем, а ты как сквозь землю провалилась.
- К-кайнен-доно… – Рукия беспомощно смотрит на лейтенанта, ничего уже не понимая; сзади мягко отзывается Мияко-сан:
- Нас послал Укитаке-тайчо, Рукия.
- Ага, несмотря на все протесты Кийоне и Сентаро он все-таки выбрался к нам, – подхватывает Кайен-доно. – И как только увидел эти издевательства над дежурными, сразу приказал всем возвращаться назад в лагерь, не слушая возражений наблюдателя из второго отряда. Так что мы теперь ходим и извещаем о сей радостной вести самых патрульных.
- Ну и гуляем заодно, – с легкой улыбкой замечает Мияко-сан.
- Если это можно назвать прогулкой, – ворчит Кайен-доно, но Рукия видит, что это напускное. Какие-то странные чувства обуревают ее душу – не ревность, нет; она уверена, что это что угодно, но только не ревность. Скорее зависть и горькая радость, что вместе они – Кайен-доно и Мияко-сан – по-настоящему счастливы.
- Я пойду тогда? – нерешительно спрашивает она. – Я замерзла…
- Конечно иди, – кивает Мияко-сан. – А мы ещё прогуляемся.
Рукия кивает и спешным шагом направляется к лагерю; Кайен-доно за ее спиной театрально стонет:
- А как же я, о бессердечная?!
Мияко-сан что-то весело ему отвечает, но Рукия уже не слышит – сейчас она способна думать только о подушке и теплом одеяле.
И, наверное, это к лучшему.

Красным цветом что-то бьет в глаза,
Сердце ядом пролилось;
Под рассветом крови полоса –
Слава богу, просто не сбылось…

Тьма вокруг удивительно неправильная – не бывает такой непроницаемой чернильной густоты, да ещё и почему-то с багряным оттенком; Рукия это осознает, но как-то смутно, краем сознания. Сейчас ее больше занимает вопрос, каким образом она вообще здесь оказалась, но ответ найтись почему-то не спешит, а темнота вокруг все сгущается и сгущается, хотя дальше, казалось бы, уже некуда. Нет предела совершенству, меланхолично думает Рукия, и с опозданием удивляется сама себе – мысль ощущается чужой и холодной, как зажатая в руке ледышка. Да и тело ничуть не лучше; странная апатия захватила ее настолько, что она даже не заметила ее прихода, а сдвинуть с места руку или ногу все равно что пытаться поколебать основы горы Фудзи.
Рукия закрывает глаза, хотя, в общем-то, здесь нет абсолютно никакой разницы, с открытыми глазами ты стоишь или закрытыми – перед тобой все та же пугающая чернота. Но в этом жесте она видит некую ноту протеста против неестественного бессилия, и если это единственный доступный ей способ выразить свое негодование существующим порядком вещей, то она не станет его отвергать. Впрочем, с закрытыми глазами куда страшнее, чем с открытыми, пускай даже зрение в данной ситуации – всего лишь хрупкая иллюзия. На периферии слуха вдруг раздаются странные шорохи, и Рукия спешит открыть их вновь. Как раз вовремя – прямо перед ней тьма потихоньку светлеет, и Рукия гадает, почудилось ей это или все-таки нет. Когда темнота выцветает до такой степени, что ее уже можно выделить среди других, она уверяется – не показалось, и внимательно всматривается в том направлении. Вскоре ей начинает мерещиться, что на светлом фоне она видит какую-то более темную точку, но когда заслезившиеся от долгого взгляда глаза невольно смаргивают, то этой точки там уже нет.
Она вздыхает и возвращается к своим мыслям о том, как ее вообще угораздило вляпаться в подобную ситуацию. Никаких теорий, объясняющих хоть что-то из происходящего, у нее нет, но за неимением лучшей темы для размышлений сойдет и эта. В конце концов, она не хуже любой другой.
За подобными размышлениями Рукия пропускает тот момент, когда освещение увеличивается до некого максимума, и вздрагивает, выяснив, что вокруг давно уже не так темно, как ей думалось. Растерянно оглядывается; та самая черная точка, не так давно исчезнувшая при загадочных обстоятельствах, пока остается незамеченной. Впрочем, вскоре ее внимание привлекает яркая вспышка света, на мгновение ослепившая глаза; когда к зрению Рукии возвращается четкость, то точка уже давным-давно не точка, а человеческий силуэт. Она приглядывается внимательнее, невольно щурясь, и выдыхает с недоверием:
- Кайен-доно…
Наверное, Рукия помотала бы головой, если бы могла, но она не может и потому лишь моргает, решив, что яркий свет ослепил ее больше, чем она думала. И хотя человек неумолимо приближается и вероятность того, что она ошиблась, становится все меньше, Рукия упорствует до последнего. Впрочем, вот уже видно лицо подошедшего; и, смирившись, Рукия тихонько зовет:
- Кайен-доно?..
Лейтенант замирает неподалеку от нее. У него тяжелый, неподвижный взгляд; так смотрит иногда нии-сама, когда она обращается к нему с приветствием или отвечает на его вопросы. Рукии становится страшно, хотя на самом деле страх никуда и не уходил – ждал своего часа в уголке сердца, но все предыдущие его атаки просто детский лепет по сравнению с нынешней.
- Кайен-доно? – ее голос звучит все более настойчиво, но лейтенант не отвечает. Молча смотрит на нее какое-то время; затем так же молча разворачивается и возвращается туда, откуда пришел. С его уходом свет начинает меркнуть снова.
- Кайен-доно?! – вот теперь в ее голосе звучит настоящая паника. – Кайен-доно, куда же вы? Не оставляйте меня одну, прошу вас!..
Лейтенант не обращает на нее внимания, а может, и вправду не слышит. Рукии кажется, что она плачет, но щеки остаются сухими; она все зовет и зовет его, но без малейшего результата. Вот уже Кайен-доно – только силуэт на фоне все слабеющего света, вот – лишь черная точка, а вот исчезла и она. И свет, как и появляется, исчезает вместе с ней.
Рукия кричит от страшной, невыносимой тоски; ее крик разрывает темноту на части, и все они – кривое отражение ее самой. Вдалеке звучит что-то, отдаленно похожее на смех; она бы и рада закрыть глаза, но почему-то не может уже и этого. Ей кажется, она сошла с ума.
…Она рывком садится на постели.
Это был сон. Всего лишь сон.

Продолжу, прощаясь,
Беспочвенный наш разговор:
Не водится счастье
В колючках скандалов и ссор,
В болотах истерик
Оно не живет совсем:
Ты можешь не верить,
Но это известно всем…

- Кучики! Ау, Кучики!
Рукия слышит, как ее зовут, но упрямо молчит и ещё дальше отодвигается от двери. В кладовке не слишком удобно – она едва разгребла себе место среди всего этого хлама для того, чтобы сесть; кроме того, здесь грязно и пыльно, и Рукия даже думать не хочет о том, как выглядит сейчас. Но когда она сюда забиралась, ей было все равно, а теперь уже поздно искать новое убежище.
- Кучики, ну что ты в самом деле! Они не хотели тебя обидеть, правда!
При воспоминании о том, что случилось полчаса назад, на глаза снова наворачиваются слезы. Рукия едва удерживается от всхлипа и сердито смотрит на дверь в кладовку, как будто это она во всем виновата. До нее доносятся звуки распахиваемых сёдзи; кажется, Кайен-доно проверяет все комнаты, попадающиеся ему на пути. Рукия искренне надеялась, что на неприметную дверцу кладовки в конце коридора он не обратит внимания, хоть и понимала, насколько ничтожен шанс на подобное развитие событий.
- Ну где ты там, Кучики?
Шаги лейтенанта слышатся совсем рядом; не будь Рукия так увлечена своей обидой, она бы заметила, что Кайен-доно не один. Но сейчас ей было не до анализа ситуации – она отчаянно не хотела кого-либо видеть, к тому же уже начала корить себя за глупое поведение. Надо было просто сделать вид, что ничего не произошло; в конце концов, в последнее время она здорово научилась это делать. Так нет же, повела себя как истеричная девица, а теперь придется предстать перед Кайеном-доно в подобном состоянии.
- Ага, вот ты где!
Дверь внезапно распахивается во всю ширину и Рукия инстинктивно шарахается назад, в спасительную тень. На пороге стоит Кайен-доно, а за ним – двое тех самых шутников, из-за которых, собственно, она и оказалась здесь; Рукия едва успевает подавить мгновенно вспыхнувшую неприязнь. Лейтенант разглядывает ее несколько секунд, затем садится на корточки и заглядывает ей в глаза:
- Эй, Кучики. Ты в курсе, что тебе не идет зареванное лицо и паутина в волосах?
Рукия вспыхивает, понимая, что Кайен-доно абсолютно прав и она действительно выглядит не лучшим образом, а ещё – зло смотрит на заухмылявшуюся было парочку. Улыбки с их лиц сразу как будто стерли мокрой тряпкой – все же перед тем, как сбежать в кладовку, Рукия успела хорошенько поработать Соде но Шираюки. Затем она переводит взгляд на лейтенанта и беспомощно бормочет:
- Кайен-доно, я… они…
- Да что они сказали, в конце-то концов? – вздыхает он. – Сами молчат как рыбы, так может, хоть ты расскажешь?
Рукия краснеет ещё сильнее и мотает головой. Хорошо все-таки, что Кайен-доно не знает, что произошло; такого рода сплетней она не слышала даже перед вступлением в клан Кучики, хотя, казалось бы, тогда выслушала все гадости, которые только можно сказать о человеке.
- Ладно, это не так уж важно. Я привел этих сплетников специально для того, чтобы они извинились перед тобой, – он оборачивается и требовательно смотрит на провинившихся шинигами. Те, неловко переминаясь с ноги на ногу и потупив глаза, бормочут:
- Извините нас, Кучики-сан… Мы больше не будем…
Рукии становится смешно от этих их слов; тем не менее обида и злость все ещё клокочут внутри, так что вид униженных противников доставляет ей мстительную радость.
- Ещё бы вы не будете, – хмыкает Кайен-доно, разворачиваясь назад к Рукии. – Ну что, Кучики? Хватит или пускай на колени встанут?
Рукия несколько секунд рассматривает это заманчивое предложение, затем с сожалением отбрасывает: ей с этими людьми ещё работать, хотя, конечно, с такими не больно-то хочется.
- Нет, не надо, – вздыхает она, шмыгнув носом напоследок. Затем поднимает глаза на лейтенанта: – Спасибо, Кайен-доно.
- Ерунда, – отмахивается тот, вставая, и протягивает ей руку: – Ну?
Рукия хватается за нее и лейтенант мощным рывком ставит ее на ноги. Они выходят из кладовки и Рукия невольно щурится от яркого света; Кайен-доно за ее спиной говорит парочке, замершей неподалеку:
- Неделя работ по уборке отряда за сплетни об офицерском составе. Свободны.
Они кивают и с облегчением удаляются; Рукия не видит этого, но вполне может восстановить всю картину в своем воображении. Кайен-доно подходит к ней и кладет руку на плечо:
- У тебя будет ещё много таких моментов, Кучики. Не расстраивайся из-за них, не надо.
Рукия поворачивает голову и несколько секунд смотрит на него; затем слабо улыбается:
- Хорошо, не буду.
- Ну и молодец, – ухмыляется лейтенант в ответ и решительно направляется к выходу из коридора, говоря на ходу: – Пошли, тебе нужно привести себя в порядок.
Рукия кивает и послушно идет за ним, попутно размышляя, что бы могли означать слова Кайена-доно о том, что «у нее будет ещё много таких моментов»; впрочем, вскоре она благополучно забывает об этом.
До смерти Кайена-доно.

Талантом провидца
Мне грустное счастье дано –
Читая по лицам,
Я вижу дурное кино:
Истерзана визгом
И ревностью бита в кровь,
Издохнет как крыса
Придуманная любовь.

Иногда Рукии начинает казаться, что она – хрупкая хрустальная ваза, которую все бояться разбить, или смертельно больная, вокруг которой ходят на цыпочках, или ещё что-нибудь в том же духе и настолько же приятное; она раздражается и злится из-за подобного отношения, хотя в последнее время такое настроение становится для нее почти что нормой. Со смертью Кайена-доно у нее внутри как будто что-то сломалось – какой-то невидимый стержень, вокруг которого она до сих пор выстраивала свою жизнь; как будто выбили опору из-под ног. Хватаешь ртом воздух, как вытащенная на берег рыба, и беспомощно оглядываешься по сторонам в поисках внезапно пропавшей земли – и так до тих пор, пока не находишь ее. Если находишь, конечно.
Окружающие безотчетно бесят, особенно те, которые лезут с сочувствием – да что они вообще знают о том, что тогда произошло?! Не знают и знать не хотят, а все туда же – набиваются в утешители; даже Укитаке-тайчо, который там был, смотрит так понимающе-сочувственно, что за одно это его хочется убить или хотя бы послать куда подальше. Но нельзя, нельзя-нельзя-нельзя…
А иногда просто наваливается оглушительная слабость и слезы наворачиваются на глаза – и тогда Рукия ревет, не обращая внимания на весь остальной окружающий мир, чувствуя в душе какую-то странную пустоту, которую нечем заполнить; и слезы помогают справиться с этим кошмаром, доводят до того счастливого отупения, когда особого значения не имеет уже ничто на свете. Прекрасное ощущение на самом-то деле: когда уже ни на что не хватает сил и на скорбь – в первую очередь, только оно способно спасти от надвигающегося безумия; право слово, впечатление, будто живешь как во сне и потому события толком не откладываются в твоей памяти – это не такая уж высокая плата за сохраненный рассудок.
И когда она обнаруживает себя в кабинете Укитаке-тайчо – Рукия совсем не удивляется; она тихо плачет, переживая заново все события той кошмарной ночи, а капитан сидит рядом и обнимает ее за плечи, ласково говоря что-то утешающе-глупое. А потом, внезапно посерьезнев, тихо просит: «Отпусти его, Рукия. Не пытайся его удержать. Он останется с тобой, но по-другому – в твоей памяти о нем», и Рукия отчаянно мотает головой, понимая, что совершает глупость, но не в силах ничего поделать, да и не хочет она что-то с этим делать. Капитан вздыхает и укоризненно качает головой, но ничего не говорит, и за это она ему искренне благодарна.
Кайен-доно незримо остается с ней, и она постоянно ощущает его присутствие рядом; со временем она настолько к этому привыкает, что даже не помнит, как когда-то было иначе.

Сердце бьется, словно в клетке мышь,
Замирая в тишине;
Полночь рвется – рядом ты стоишь,
Только поздно – ты не нужен мне.

Разлитая в воздухе тишина создает эффект застывшего времени, накладывает вето на любые изменения в окружающей реальности; Рукия рывком просыпается именно от этой тишины, а не от какого-то шума, что выглядело бы более правдоподобно. Комната Куросаки по ночам никогда не была особо тихим местом, но, если подумать, и особо громким тоже – тихое сопение Ичиго и шорохи, когда время от времени он ворочается во сне, не в счет. Тем не менее сейчас Рукию окружает вязкая, абсолютная тишина – ни намека на присутствие в комнате ещё одного человека, спящего неподалеку, как бы она ни прислушивалась. Рукия осторожно сдвигает дверцу шкафа в сторону и выглядывает наружу, убеждая себя, что ей показалось – лунный свет будто молоко заливает комнату и внешне будто бы и вправду ничего не изменилось; она было вздыхает с облегчением, но тут же понимает, что по-прежнему не слышит дыхания Ичиго. Быстро выбравшись из шкафа, Рукия бесшумно подбирается к его кровати – в лунном свете Куросаки кажется покойником, чему не мало способствует отсутствие дыхания, и она в ужасе отшатывается прочь. Споткнувшись об ножку стула, валится на пол, но все никак не может оторвать взгляда от лица Ичиго – на ее глазах оно превращается в лицо Кайена-доно, и ей страшно и странно, она хочет и все никак не может поверить в подобное.
- Этого не может быть, – говорит Рукия.
- Это не правда, – говорит Рукия, и ее голос звучит все уверенней.
- Вы мертвы, Кайен-доно, – говорит Рукия, и видно, что она готова вот-вот расплакаться – от осознания правдивости собственных слов. – Я сама убила вас.
Тишина обволакивает, и Рукии кажется, будто ее слова вязнут в этой тишине как в вате. Горлу подступает комок; ей тошно и больно, но она как можно более твердым голосом говорит:
- Вас здесь нет, Кайен-доно. Вас здесь нет…
Она почти ненавидит себя за эти слова.
Ичиго ничего ей не отвечает – он спит, а Рукия наконец-то может разглядеть его лицо.
…Когда она просыпается, то не помнит, что ей снилось.
Или не хочет помнить.

@темы: bleach, фнфкшн

---

Ага, оно самое

@темы: khr!, (non) kink comm, реклама

---

"Посткриптум"

Название: Посткриптум
Автор: Альнаира
Фандом: Code Geass
Жанр: зарисовка
Рейтинг: G
Персонажи: спойлер
Саммари: как открываются тайны
Предупреждение: AU к событиям первого сезона
Дисклеймер: Все Санрайз, Танигучи Горо и Окочи Ичиро

Третьего принца Кловиса похоронили в саду его швейцарского поместья. Сделано это было по приказу Шнайзеля, не желавшего видеть могилу брата среди безликих мраморных обелисков фамильного склепа в Пендрагоне. Он лучше всех знал, что внешне наслаждавшийся вниманием толпы Кловис на самом деле ненавидел этих людей, внимательно следивших за каждым его шагов, выискивая ошибки, чтобы потом уничтожить своего недавнего кумира.
Заботливый старший брат.
Даже картины Кловиса были перевезены сюда из Токио. Теперь они украшали парадную галерею поместья и на них могли любоваться лишь слуги, ухаживающие за пустым домом.

~*~

Спустя полтора года после гибели третьего принца в поместье появилась девушка. Не сказав ни слова, она направилась к могиле Кловиса, прижимая к груди букет цветов. Поля нелепо большой шляпы отбрасывали тень на её лицо, фигуру скрывала длинная черная накидка.
Романтическая героиня, сошедшая со страниц низкопробного романа.
Подойдя к могиле, девушка опустилась на колени и нежно коснулась нагретого солнцем камня.
— Мне так жаль, что последние годы мы совсем не виделись, - прошептала она. – Я даже не помнила как ты великолепно рисуешь.
Положив цветы на могильную плиту, девушка с явным облегчением сняла шляпу. Пышные ярко-розовые волосы рассыпались по плечам.
— Жалко было стричь, - улыбнулась она, смахивая упавшие на глаза пряди, - но мне так хотелось от них избавиться, да и брат Шнайзель сказал, что со стрижкой меня никто не узнает. Он очень мне помог, знаешь. Дал возможность начать жизнь заново, с чистого листа.
В безоблачном голубом небе сверкнула корона солнца.
— Не знаю, поймешь ты меня или нет, - сказала девушка, обводя вырезанную на камне надпись. – Всю свою жизнь я мечтала сделать мир легче и лучше, но у меня получилось изменить только себя. Хорошее начало, не находишь?
Судорожно вздохнув, она закрыла глаза.
— Когда-нибудь я навещу и Сузаку, - пальцы резко смяли лепестки цветов. – Я не верю, что он погиб. Меня ведь тоже все считают мертвой, а я здесь, живая… Но сейчас мне не следует туда ехать. Как-нибудь потом.
Она замолчала, не зная, что говорить дальше. В глубине дома хлопнула дверь, послышался скрип открываемых окон.
— Побуду здесь еще немного, - девушка поднялась с колен, оставив шляпу лежать на траве. – Очень красивое место. Может, в такой обстановке легче придумается новое имя? Я собираюсь поступать в университет, буду биологом, наверное. Объезжу весь мир, открою какой-нибудь новый вид растений или животных… И однажды, - она скорчила гримаску, - встречусь на торжественном приеме с сестрой Корнелией или Наннали. Вот смеху-то будет.
Она еще долго стояла перед могилой, рассказывая что-то. Смеялась, вытирала выступившие на глаза слезы, а давным-давно предупрежденные слуги готовили для гостьи комнату.

~*~

В нескольких милях от поместья на дороге показалась повозка с сеном.

@темы: code geass, фанфикшен