До конца двадцать первого октября в Немеции еще час, так что
капитан кот Джальд, я поздравляю тебя еще раз с
Днем Независимости Днем Рождения и дарю тебе плотбанни/драббл/плотбанни!драббл. Мне кажется, это идеально впишется в знакомый нам канон с его наркотически ярким цветопредставлением : D
триста девяносто семь слов привычного безумияЗамедленная съемка: императрица падает, её волосы взлетают языками бледного пламени, её губы скованы надменной улыбкой, и она вся – белый, выжигающий глаза свет посреди облаченного в ад тронного зала. Лайонстон падает; нет зрелища более завораживающего, более желанного. Корона сверкает невыносимо ярко.
Империя ждет, мятежные ИРы тоже, и Лайонстон падает, падает, падает. В глазах её – торжество, в улыбке – вызов. Когда она наконец касается пола, тишина накрывает все. Империя молчит, забыв, что нужно дышать. Кит Саммерайл кладет пальцы на эфес меча, вид у него оскорбительно скучающий.
Тихо так, что закладывает уши.
Замедленная съемка: мертвая фрейлина поднимает голову, её грудная клетка раскроена, левая рука отрублена по плечо. Скаля острозубую пасть, она бросается вперед красиво и прямо, и воздух почти заметно дрожит. Капля крови рождает круг на залившей пол воде.
Мир обретает обычную скорость, и в стремительном прыжке мертвая фрейлина начинает жрать ближайшего повстанца.
- Флинн, снимай! – орет Тоби Шрек . Флинн снимает, пока ожившие мертвецы не сбивают его с ног, вгрызаясь в спину. Сквозь разодранные брюки кокетливо розовеют женские трусики.
Вокруг царит привычное месиво – повстанцы отбиваются от трупов, но те не останавливаются, даже изрубленные на куски. Хейзел д’Арк эффектно отбивает атаковавшую её руку. Экстрасенсы ставят щиты, силой мысли размалывают мертвецов в лапшу, но усталость берет свое, и одной крохотной передышки хватает, чтобы проиграть. В суматохе Кит Саммерайл отрубает голову неподвижно лежащей императрице. После секундной паузы он раскраивает её на мелкие кусочки.
Воздух полнится воплями и звуками выстрелов. Сдекорированный Лайонстон ад обретает объем. Какое-то время ИРы бесстрастно смотрят на все это с экранов, но вскоре отключаются. Камера летит вслед за улепетывающим Тоби Шреком.
Час и двадцать минут спустя зомби начинают шествие по Голгофе.