Я не хотела, это все мое больное воображение.
читать дальшеСара думает, что это по-настоящему страшно — быть похороненным за двадцать лет до своего рождения. Всю неделю, проведенную в больнице, она вспоминает окровавленного мертвого Кайла, визг молнии на черном мешке и реже — ночь в мотеле. А потом месячные не приходят, и Сара не знает, что ей делать: плакать или смеяться.
Значит, вот как получилось. Кайл Риз станет отцом за двадцать лет до своего рождения.
Первые дни у неё непрекращающаяся истерика; сорвалась, нарыдалась по всем, похоронила мать, убитую этой железной тварью. Потом ей долгое время все безразлично, но она сильная, она справится — Кайл так сказал. Сара верит только ему.
Она продает дом матери, бросает университет, увольняется с работы. Цель слишком ясна, чтобы пытаться не обращать внимания. Гладя округлившийся живот, Сара шепчет одними губами: Джон Коннор, лидер Сопротивления, спаситель человечества.
Осенью она едет в Мексику, где начинает записывать свои послания сыну. Тридцать лет спустя для Джона Коннора они станут чем-то вроде Библии; некоторые еще подписаны самой Сарой, остальные — врачом психбольницы.
Возможно, она сошла с ума в тот злосчастный майский день, когда одна спасалась от Терминатора, а Кайл был уже мертв.
Кто знает…
Сара плохо говорит по-испански, но понимает слова старика не человеческим — звериным чутьем.
Будет буря.
И Сара отвечает: я знаю. Она кладет ладонь на живот и думает: будет буря, но ты её прекратишь. Правда, Джон?